Очередной гость МСК — секретарь Сибирского сигарного клуба Андрей Худяков, бизнесмен и один из известных коллекционеров «меди» — медных монет Российской Империи.



Андрей Худяков: Как вы поняли, я прибыл из Новосибирска, где и проживаю. В Москве бываю регулярно, в основном посещаю мероприятия, посвященные нумизматике, — в среднем раз 15 в год. Коллекционированием монет занимаюсь всю жизнь, увлекся им еще в школе. Работаю в достаточно узком периоде – коллекционирую медные российские монеты XVIII века.

Почему я пришел именно к медным монетам? Это просто. В XVIII веке в Российской Империи в городах проживало порядка 5-7% населения, а более 90% населения было сельским. Преимущественно лишь те кто жил в городах имели возможность пользоваться серебряной, а тем более золотой монетой, для остальной части населения была доступна лишь медная монета. Сейчас среди тех монет, которые представлены у нас на нумизматическом рынке, — при наличии определенных финансовых возможностей, в принципе, можно без проблем добыть для своей коллекции золотую или серебряную монету в хорошем качестве. Но даже если есть финансовая возможность, не факт, что можно найти медную монету в очень хорошем качестве. Потому что медная монета – обращалась интенсивнее, чем серебряная, а тем более золотая. Медь быстрее приходила в негодность.

Андрей Лоскутов: Наверное, в клады зарывали чаще всего именно медные монеты?

Андрей Худяков: В клады зарывали у кого что было. Большинство кладов, конечно, медные. Потому что основная часть населения того времени пользовалась медной монетой, ее и зарывали.

Сегодня я хотел бы рассказать о том, как сейчас в Российской Федерации чувствует себя нумизматика и об основных источниках поступления монет на нумизматический рынок. В настоящее время принят закон, который ввел такое понятия, как культурный слой. Культурным слоем признается слой старше 100 лет. Запрещено производить несанкционированные раскопки, то есть повреждать этот самый культурный слой. Более того, отдельно подчеркивается, что нельзя проводить раскопки в местах сражения.

Андрей Лоскутов: То есть ты под статьей ходишь?

Андрей Худяков: Нет. Я это занятие бросил давно, но раньше копал. Совершенно честно могу сказать, что я с 2008-го по 2014-й каждое лето пропадал в полях.



Андрей Устинов: И реально удавалось что-то найти?

Андрей Худяков: Да. Очень много находок. Но я сразу отмечу, что нумизматика – для меня хобби. Вообще, я занимаюсь монолитным строительством, у меня своя строительная компания. Я Андрею Лоскутову уже рассказывал, что последние лет семь я свое хобби монетизирую, то есть понимаю, как сделать так, чтобы мне с этого увлечения еще что-то заработать.

Андрей Лоскутов: Можешь сказать, сколько ты заработал по последний год?

Андрей Худяков: За три месяца 2016 года благодаря моим знаниям монетами я заработал порядка двух миллионов рублей, только на разнице от купли-продажи.

Но сейчас все стало не так просто. Со второй половины 2014 года на нумизматическом рынке наметился спад, это связано с курсом валют. Наверное, это звучит парадоксально, но российская нумизматика напрямую зависит от курса валют, так как один из основных источников поступления российской монеты на наш рынок – заграничные аукционы. Сейчас за пределами нашей страны российских монет находится намного больше, чем в ней – столько было вывезено. Я подозреваю, что вывозили не только после революции, но еще в советское время, потому что уезжали все-таки люди не бедные. Очень часто редкие медные монеты перебивают по цене серебряные. Знающие люди, а дворяне были знающими, вывозили то, что можно было продать.

Андрей Устинов: То есть они уже тогда были нумизматами…

Андрей Худяков: Исконно нумизматика была занятием благородным, потому люди крестьянского сословия не коллекционировали монеты.

Алексей Прохоров: У них одна монета была, они на нее молились…

Андрей Худяков: В XVIII веке, допустим, во время царствования Екатерины II, жалование крепостного крестьянина составляло одну копейку в месяц…

Андрей Лоскутов: Примерно в 40-60-х гг. стоимость всего имущества одного крестьянского хозяйства составляло примерно пять рублей. Для справки.

Алексей Прохоров: Где-нибудь всплывали какие-то редкие коллекции?

Андрей Худяков: Если говорить, например, о коллекции Иоганна Бирона, что конкретно всплывали где-то его монеты, – мне такие факты неизвестны, если бы это было, я бы знал. У нас на рынке известно несколько знаковых коллекций. Коллекция медных монет № 1 – скандинава Бернгарда Брекке. Норвежец, родившийся в 1914 году, а умерший совсем недавно – в 2011 году, то есть фактически, он наш современник. Брекке известен прежде всего за то, что собрал выдающуюся коллекцию российских медных монет. Он настолько увлекся коллекционированием российской меди, что отложил в сторону свою первую коллекцию российского серебра. Его коллекция — № 1 в мире среди аналогичных коллекций российских медных монет. Собирал он ее с середины XX века и вплоть до 90-х годов. В 1994-1995 гг. Брекке продал свою коллекцию на аукционе в Калифорнии, она состояла из трёх сейлов, а в четвертом сейле продавалась его библиотека. Стоит отметить, что монета из известной коллекции добавляет порядка 30% к стоимости.

Также известна коллекция Антонина Прокопа. Российский нумизмат чешского происхождения, живший в Санкт-Петербурге. До революции он занимался поставкой жемчуга к Императорскому двору, имел титул поставщика. После прихода к власти Советов, он решил остаться в России. Его коллекция была изъята и распродана на европейских аукционах. После этого Прокопа иммигрировал в Чехию и за 10 лет смог почти всю свою коллекцию заново восстановить — выкупить. Для этого он открыл сеть ломбардов по всей Европе и отслеживал свои монеты. Отследить свою монету легко. Мне, например, достаточно увидеть редкую монету один раз и я запоминаю навсегда: за годы обращения монеты приобретают индивидуальные признаки идентификации — сколы, трещины, слоения. В результате Прокоп практически заново собрал свою коллекцию, но после Второй мировой войны, когда в Чехии к власти пришли коммунисты, его коллекцию национализировали.



Эдуард Сухарев: Это карма…

Андрей Худяков: Самое страшное, что постановлением чешского правительства ее хотели отправить на переплавку. Близкий друг Прокопа, директор Пражского музея, договорился с правительством, чтобы коллекцию поместили в музейную экспозицию. Сам Прокоп умер в 1953 году, он этих событий уже не застал. В начале 90-х годов, когда в Чехии приняли закон о реституции, коллекцию Прокопа вернули его потомкам. И она была продана на аукционе в Праге в 2003 году. Купил ее один человек из Словакии, потратив на эту коллекцию примерно три миллиона евро. Спустя пять лет коллекция Антонина Прокопа была выставлена на аукционе в Германии, продавалась она частями за несколько сейлов, в итоге ее суммарная стоимость достигла примерно девяти миллионов евро.

Андрей Цыганков: Мои друзья-коллекционеры, они уверяют, что «демидовских червонцев» в природе не существует. Хотелось бы услышать контрмнение.

Андрей Худяков: Есть только слухи. Монет никто не видел. Вообще, подделок сейчас очень много. Что касается серебряных монет – на мой взгляд, подделок на рынке порядка 50%. Коллекционеров становится все больше, а монет больше стать не может. Настоящих монет.

Вопрос: Сколько стоит старая монета?

Андрей Худяков: Она стоит ровно столько, сколько за нее платят. Можно купить монету и тут же продать ее в два-три раза дороже, а можно купить и угореть — сделать неудачную инвестицию. У меня был случай покупки золотой монеты, я купил ее в Германии за 80 тысяч евро, а через два месяца продал в несколько раз дороже. Можно и угореть, надо чувствовать рынок. Я монеты коллекционирую всю жизнь, а зарабатывать на этом научился только в последние пять-семь лет, потому что я долго не мог привыкнуть, что монеты – такой же товар. И самым главным для меня было научиться расставаться с тем, что тебе дорого.

Андрей Устинов: В 1988-м году, так сложились обстоятельства, мне пришлось отдать коллекцию монет советского периода. Я продал ее за 2500 рублей, а по тем временам приличная сумма, но когда я их отдавал – чуть не плакал, так жалко было.

Андрей Худяков: Я Вас прекрасно понимаю. Самое сложно — перебороть себя, потом я уже начал покупать монеты, зная, что позже их продам. Вообще, купить монету за нормальные деньги на аукционе не так просто. Когда монета одна, а хотят заполучить ее многие, приходится включать голову, чтобы её купить.

Вопрос: Сколько весят разные монеты?

Андрей Худяков: Почему, например, сибирский гривенник весит 64 гр., а павловская медная монета – 20 гр. Всегда было такое понятие как монетная стопа: регламентация — сколько монет чеканить из одного пуда металла. Медная стопа все время менялась. Во времена Елизаветы Петровны стопа была 16 рублей – это означало, что из одного пуда меди чеканились медные монеты на 16 рублей. Пуд – 16 килограмм, получается по килограмму на медные монеты ценой в рубль. Одна пятикопеечная монета весила 50 с чем-то грамм. Вот, например, павловская монета 20,5 гр. – это две копейки. Почему так? Потому что двадцать грамм меди, затраченной на чеканку этой монеты, стоили одну копейку на рынке. То есть государство тем самым продавало медь населению в два раза дороже, в этом был смысл монет, по сути – продажа металла населению.

Дмитрий Александров: Это только для меди? Или это отношение между рыночной стоимостью металла и номиналом золотой/серебряной монеты было тоже – один к двум?

Андрей Худяков: По закону медная монета не уступала в цене серебряной, но население любило благородный металл.

Вопрос: Вы сказали, что число коллекционеров растет — почему?

Андрей Худяков: Богатые люди все чаще вкладывают деньги в монеты. Это, они считают, выгодно. Представьте себе: есть шкафчик, пусть, например, похожий на хьюмидор. Задача: надо забить его весь, все полки долларами забили, но та же самая сумма, только в монетах займет всего половину одной полки – вот это и есть уплотнение. Кроме того, монеты – это всегда серые деньги. Если вы покупаете, например, картину, я думаю, что любая спецслужба любой страны при желании узнает ваши контактные данные у аукционного дома. Кроме того, хранение предметов живописи требует специальных условий (температура, влажность), картины занимают больший объем. На картину тяжело получить разрешительную вывозную документацию. С монетами такого невозможно, потому что монета, при выходе с монетного двора всегда имела какой-то тираж, а сколько дошло до наших дней – никто не знает. Ситуация с идентификацией монет иная. Монета могла быть получена в наследство, найдена, куплена на «блошином рынке» и т.д. В любой стране, любой аукционный дом возьмет монеты на продажу и не спросит об их происхождении.

Денис Атоян: А вывозить-то их можно?

Андрей Худяков: Вывозить без документов их как бы нельзя, но получить разрешение на вывоз возможно.

На монету проще получить свидетельство о том, что она не представляет культурной ценности: да, она старая, но она не одна. Потому что органы Росохранкультуры, которые выдают разрешение, в первую очередь обращаются к первоисточникам, где смотрят тираж. Если монета была выпущена в количестве 1000 штук, она не может представлять культурную ценность.

Эдуард Сухарев: А сколько у нее должен быть тираж, чтобы она представляла культурную ценность?

Андрей Худяков: Если монета была выпущена как пробная, то есть в одном экземпляре – это другое дело. Тогда она и стоить будет больших денег. Кстати, о самой дорогой монете. До 2012 года самой дорогой монетой Российской Империи считался Константиновский рубль. Это рубль 1825 года, который был отчеканен по случаю предполагаемого восшествия на престол императора Константина Павловича, которое не состоялось. По указу министра финансов Канкрина в 1825 году модельер Санкт-Петербургского монетного двора Яков (Якоб) Рейхель вырезал штемпеля, по которым было отчеканено шесть монет. Из них четыре были закончены полностью — они были прогурчены, то есть была нанесена насечка на ребре. Когда коронование не состоялось, монеты по решению Николая I были переданы на хранение в Эрмитаж. В 1880 году, уже император Александр II, специальным указом передал их в ГИМ (Государственный исторический музей), в Эрмитаж, а остальные подарил. В настоящий момент местонахождение всех шести монет известно.

Эдуард Сухарев: А в частной коллекции есть?

Андрей Худяков: Есть. Один из известных Константиновских рублей (его также называют еще «голливудским рублем», потому что он в 1992 году он был куплен в Голливуде, после чего привезен в Россию). Купили его за сумму в районе 100 тысяч долларов. Позже, примерно, в 2010 году, эта же монета была продана на аукционе за миллион, кому – неизвестно.

Вопрос: Сколько стоит самая дорогая монета Российской Империи?

Андрей Худяков: В 2012 году на аукционе в Цюрихе была анонсирована продажа коллекции известного советского нумизмата Леонида Содермана. Это человек, который, по одной из версий, после революции стал резидентом ЧК в Швейцарии. Информации о Содермане крайне мало. Известно, что работал он за монеты. Ему привозили их из Советской России, возможно, из музеев. Еще он скупал монеты у эмигрантов. За годы создал коллекцию, насчитывающую более 11 тысяч предметов. Леонид Содерман умер в 1967 году, почти сразу же, в 1968-м, на аукционе в Швейцарии его дети продали золотые монеты, а в 2012 году была анонсирована продажа остальной части коллекции – медные и серебряные монеты, продавали уже его потомки. На момент анонса это была самая крупная коллекция в российской нумизматике, которая находилась в частном пользовании. Она была разбита на четыре сейла, последний был продан в 2015 году.



В 2012-м был анонс, что будет продаваться пробный рубль 1740 года императора Иоанна Антоновича. А пробная монета – это та, которая была отчеканена, поднесена на утверждение государю, но не понравилась, поэтому в серию она не шла, однако пробные экземпляры остались. Было отчеканено две монеты: одна из них в Эрмитаже, вторая – продавалась аукционе. Монета крайне редкая и интересная. Безусловно, представляет собой интерес как нумизматический памятник. В ходе торгов была достигнута цена, которая на момент продажи по тому курсу франка швейцарского и с комиссией аукционного дома составила 147 миллионов рублей. По некоторым сведениям, купил ее известный коллекционер из России. Сейчас стоимость данного рубля оценивается в районе шести миллионов долларов, и это не предел, так как данная монета — единственная.

Вообще, на нумизматическом рынке принято считать только те экземпляры, которые находятся в обороте, музейные – не в счет.

Сейчас рынок переживает спад из-за курса валют. Думаю, что многие получают деньги в рублях. А весь рынок нумизматики существует как правило в валюте. Сейчас наблюдается такая тенденция, что долларовые цены припали на 20-30%, потому что никто не готов долларовые цены умножать на 70.

Но в экономическом кризисе есть и плюс. Сейчас на рынке можно поймать нумизматическую редкость – если раньше люди ее держали, то теперь кого-то прижимает и ее выносят.

Дмитрий Александров: Если смотреть монеты широкого хождения, есть ли смысл сейчас активно покупать, зная, что даже монеты среднего качества все равно выстрелят, догоняя движение рынка?

Андрей Худяков: Сейчас выгодно покупать топовый сегмент, то есть очень дорогие или сверхредкие монеты, либо монеты низкого сегмента, середина сейчас стоит, никуда не двигаясь. Монеты очень редкие или в выдающемся качестве — в цене будут расти всегда. Сейчас происходит такая миграция – монеты высокого качества уезжают в Москву из регионов, а монеты низкого качества уезжают из Москвы в регионы. Нет денег у населения. В Новосибирске серьёзных коллекционеров всего несколько человек. В Москве тех, кто специализируется на меди 18 века, – человек 50. Всего.

Сегодня здесь спрашивали, как не нарваться на подделку? Для этого есть такие люди, как я. Вам проще мне, например, процент заплатить, чем угореть на какую-то астрономическую сумму, купив подделку. А таких случаев не мало. И на аукционах подделки бывают, люди их покупают ввиду нехватки знаний и понадеявшись на себя. Я обслуживаю пару коллекций, то есть помогаю их владельцам в составлении коллекций, люди платят мне за это, и они защищены от попадания на подделки. Мне известен случай, когда коллекционер купил монету за несколько сот тысяч евро, понадеявшись лишь на свои знания, которых было явно недостаточно. Монета оказалась подделкой. Пришлось заказывать независимую экспертизу, чтобы вернуть деньги. На всё ушло около трех месяцев. Деньги ему вернули, но, как говорится, осадок остался. Да и столь значительная сумма не работала целый квартал, хотя могла бы, как минимум, лежать на банковском депозите.

Дмитрий Александров: А вернул аукционный дом или с продавца стрясли?

Андрей Худяков: Аукционный дом вернул продавцу.

Эдуард Сухарев: А российские аукционные дома тоже возвращают деньги, если такая ситуация возникнет?

Андрей Худяков: Любой серьезный аукционный дом вернет деньги, если клиент докажет, что купил у них подделку.

Вопрос: Как Вы определяете подделку? Какие-то приборы?

Андрей Худяков: Основные приборы это руки и глаза. Я читаю много литературы, изучаю технологию производства монеты. Когда смотришь на монету, тем более под микроскопом, видно, как она была сделана, как вырубался кружок, как она была чеканена, какое давление оказывалось, чтобы рисунок этот проявился. Но, конечно, надо хоть раз подержать в руках такую же монету, но настоящую, чтобы понять, что ты держишь подделку. В одном случае из ста я тоже могу осечься, как и любой эксперт.

Андрей Лоскутов: А где ты держишь свои монеты?

Андрей Худяков: В банковской ячейке. Медь же надо и правильно хранить, для этого в ячейку закладываю еще и силикагель, чтобы влага впитывалась, потому что медь к влаге очень восприимчива. Если брать серебро, золото – на нем если где-то что-то выступило – помыл и все. Медные монеты мыть нельзя. Потому что на монете патина образуется. Патина – паспорт монеты, залог ее аутентичности, правильного хранения. Правильно говорят коллекционеры: «Если ты смыл патину, ты смыл паспорт монеты». Известен случай, когда для составления одной крупной коллекции, приобретались монеты в красивой старой патине, а человек, который занимался покупкой, не будучи специалистом, давал команду их мыть, чтобы монеты блестели.

Дмитрий Александров: А где Вы учились? И вообще, можно ли этому научиться?

Андрей Худяков: Я думаю, достаточно получить историческое образование, остальное можно наверстать и самому. Это больше самоучение. Но должна быть к этому еще и страсть. Я унаследовал ее от деда, через поколение. Отцу моему монеты были безразличны. А у меня с малых лет это стало страстью. И сейчас, если вижу монеты, мне хочется их перебрать, сравнить, с кем-то обсудить.

Ульяна Селезнева: А как проходят встречи в нумизматическом клубе? Что вы там делаете?

Андрей Худяков: В клубе есть увлеченные люди, которые пришли, поставили столик, что-то разложили и между собой общаются. Им без разницы – продадут, не продадут. А есть те, кто приезжает раньше всех, они стоят на крылечке и ждут, когда кто-то придет что-то сдавать. Их задача максимально отжать цену.

Денис Атоян: По старинным монетам мы поняли. А по советским есть что-то интересное?

Андрей Худяков: Последние годы резко вырос интерес к советским монетам. Года три назад на моих глазах полированный рубль (то есть рубль полированного чекана)т был продан за миллион рублей. Вообще, существует огромное количество разных олимпийских рублей, поэтому они не растут в цене. Притом, у советских монет много разных штемпелей. Например, можно сравнивать по количеству ленточек на гербе, по количеству колосков. Всем известный рубль 1924 года с рабочим, там на заднем плане изображена фабрика, есть варианты по форме окон, наличию дыма из фабричных труб.



Алексей Прохоров: Разные монетные дворы делали?

Андрей Худяков: Разные штемпели. Штемпель со временем изнашивался, делали другой, где окна, например, квадратные, а не прямоугольные. Есть такие «перепутки», когда 20-копеечная монета отчеканена штемпелями трехкопеечной монеты. В советской нумизматике, кроме редких годов, очень ценятся и эти «перепутки». Что касается сегодняшнего времени, я бы рекомендовал обратить внимание на юбилейные монеты, которые выпускаются сейчас. Если маленький тираж, который менее 3000 экземпляров, купите, гарантированно будет рост. Недавно, в 2015 году, например, вышла серия серебряных трехрублевых монет – тираж 3000 экземпляров. Через год-два три – цена удвоится. Покупайте небольшие тиражи. В 14-м году вышла серебряная монета – три рубля – я купил ее сразу за 30 000 рублей, сейчас она стоит 150 000.

И еще мой совет. Продавать дорогие монеты надо только через специалистов. У многих есть распространенное заблуждение – «А выйду-ка я в интернет, потому что меня «специалисты» могут нахлобучить, а тут я сам продам». Так вот, в большинстве случаев интернет не дает искомого результата, потому что там сидят такие же люди из сообщества коллекционеров, которые дороже не купят. Вообще, если монета дорогая, редкая, качественная – ее лучше всего выставлять на очный аукцион, чтобы получить максимальную отдачу. Лучше заплатить комиссию аукционному дому – от 10 до 15%. Но это будет не быстро, что многих и пугает. Аукционный дом принимает монеты за два-три месяца до аукциона, потом еще один-два месяца выплачивает деньги – то есть примерно полгода нужно ждать. Если продается дорогая вещь – делаются анонсы, рассылается информация по клиентской базе. А если хотите продать юбилейную монету – это можно сделать и где-то на сайте, возможно, даже останетесь довольны предложенной ценой. А с нумизматическими редкостями XVIII-XIX вв. так делать не стоит.

Источник: www.cigarinfo.ru
Автор: Оксана Сергеева-Маленькая
Фото Ульяны Селезневой